В атомном капкане

К нынешней чернобыльской годовщине украинское правительство издало доклад `Катастрофа. Опыт преодоления`. В нем - правда о том, что за 16 лет принес Чернобыль. Судя по документу, от взрыва пострадали не только его ликвидаторы, а более трех миллионов жителей, половина из которых - дети. Даже в Киеве, от которого до Чернобыля два часа езды, выросло число радиационных инвалидов - за 10 лет в 44 раза. В близлежащих к станции Житомирской и прочих областях дела еще хуже.
Среди полумиллиона ликвидаторов здоровыми считаются 10 процентов (10 лет назад было 78). Они все чаще умирают `от сердца`, выдержавшего ядерный удар-86, но сдавшего теперь.
2 500 000 человек так и не смогли уехать с нечистой земли, не нашли себе места в спокойных краях, они постоянно облучаются. Полтысячи стали самоселами, отаборившись за колючей проволокой смертельной `зоны отчуждения`. Большинство из них - женщины. 40 процентов из них хотят, но не могут иметь детей. А те, у кого получается, рожают нездоровых младенцев с весом около двух кило.
Среди ребят, появившихся до аварии, здоровыми остались пять процентов. Рак щитовидки у них - в пять раз чаще, чем у `нормальных сверстников`. 1900 детей остались жить в зоне безусловного отселения.
Пытаясь измерить свои чернобыльские потери в деньгах, Украина насчитала 12485 миллионов долларов. Киев пытался получить западные деньги, но пока они - на уровне обещаний. Теперь Украина ждет помощи РФ, решившей участвовать в запуске атомных блоков на Хмельницкой и Ровенской АЭС: они заменят Украине потерянные чернобыльские киловатты.

Зомби стреляют без промаха

В Чернобыле жива легенда о чернобыльнике - не зря их в словаре поставили рядом. `Полынь обыкновенная` после атомного взрыва превратилась в Звезду Полынь и стала началом не только украинского апокалипсиса.
Невзирая на ее важность, ее рвут и сматывают в вязанки нынешние жители Чернобыля - три тысячи пристанционных смотрителей и самоселов, осевших на опасной земле.
Чернобыляне любят еще одну, свою личную легенду, что они - потомки древлян, живших здесь 800 лет назад. Они ведут то же натуральное хозяйство, что и предки. Разве что вместо пива варят самогонку - от радиации шибче помогает.
Чернобыльские мифы - рассказы о московских старообрядцах и еврейских святых цадиках, перебравшихся в этот лесной край. Старообрядцы, когда-то бежавшие сюда от царя и реформ подальше, выстроили здесь церкви и монастырь. После взрыва от них мало что осталось.
Зато уцелели усыпальницы цадика Нахума Тверского и его сына, основавших чернобыльскую ветвь хасидизма. Тверский, кстати, предупреждал потомков: не селитесь в Чернобыле - плохое место. Но о его словах вспомнили только после катастрофы.
Сейчас в городе все как в давние времена. Бывшие дома - увитые плющом древние развалины. Городской Бродвей - узкая, пробитая травой асфальтная тропа. Она никогда не расширится: с нее нельзя сходить, чуть левее-правее - сильнейшие рентгены.
Как говорят ученые, из Чернобыля ушел самый страшный зверь - человек. Все остальные почувствовали себя хорошо. В том числе и бетонный Владимир Ильич с гордо поднятой рукой. Он по-прежнему настаивает, что Чернобыль идет правильной дорогой.
Родилась в городе и легенда о волкособаках особой кусачести, якобы расплодившихся и озверевших в чернобыльском лесу. На них пытались охотиться, да не смогли догнать. Зато утверждают: видели двухголовых лосей. Не зря на них устраивают `царские охоты`. В зоне они не запрещены - она не заповедник. Все в ней имеет нулевую стоимость - хоть имущество, хоть зверь, хоть человек. Это уже не легенда. Это - закон.
Еще один, не менее правдивый миф - о чернобыльском слабоумии, поражающем людей, столкнувшихся с атомом в 1986-м. Пострадавшие от взрыва родители `заражают` своих детей. Появившиеся в послеаварийные годы, многие из них замедленно развиваются, агрессивны и ненавидят отцов и матерей.
Психиатрические легенды подпитал секретный объект `Чернобыль-2` - станция загоризонтного обнаружения, которых в Союзе было всего три. Огромная, тянущаяся на километры территория с антеннами породила истории о миражах и зомби, плодящихся на чернобыльской территории. С годами, мол, их становится все больше, хотя в бывшей суперважной местности теперь работают разве что кабаны. Вся зона истоптана их следами.
Здесь добычу караулят самоселы. Снявшие с объекта все, что в хозяйстве сгодится, они превратили антенну в громадный капкан. Теперь тут бьют белку в глаз, а кабана - в пятак. Охота - главный способ прокорма и для местных жителей, и для залетных браконьеров с голодной Житомирщины. Тамошние жители давно нашли дорогу в чернобыльские леса и отстреливают все, что продать можно. Добыча идет не только себе на стол, но и на экспорт - в Россию, `там торговать выгодней`.
Эти истории хорошо помнит Иван Томенок - местный старожил. Он - 75-летний самосел, вернувшийся в Чернобыль с дородной женой. Она, молодая, радиации не выдержала, быстро сгорела. А Иван выжил, теперь развивает легенду о неопасной чернобыльской земле, которая `всю заразу берет внутрь, а картошку дает чистую`.
Когда-то Томенок прославился: `родил` сразу тройню пацанов - Володю, Дмитрия и Анатолия. О нем даже писали газеты. На память о хлопцах Томенку осталась разве что фотография. Сами они в зону носа не кажут.

Мария

Хотя бывают в зоне люди и посмелее. Лида Савенко, пристанционная работница, тайно от чернобыльской администрации выносила, выкормила и вынянчила свою дочку, рожденную не отходя от станции. Девочку назвали Марией и объявили символом возрождения зоны те, кто уверен: чернобыльские земли можно очистить и сделать неопасными. По нынешним законам детям здесь быть нельзя. Их выдворяют, невзирая на протесты и крики. Но они возвращаются - летом к самоселам привозят внуков. Зимой в зону пробирается Лида с Машей - им негде больше пережить холода.
Неизвестный чернобыльский поэт написал Марии трогательные стихи о том, что Машка спасет Чернобыль. Она своей миссии пока не чувствует, но уже научилась тихо прятаться в плавнях-камышах, когда зону проверяет очередной милицейский дозор. Как говорит ее мама, под станцией ей теплей и спокойнее, а земляки не дадут пропасть - и приютят, и накормят. В зоне давно особый коммунизм, когда все бесплатно, открыто и честно - для своих. Коммунизм этот, правда, военный: еда - только по талонам, одежки - только камуфляж, явно шитый на бравых десантников. Чернобыльцы носят униформу со шлейфом - штаны длинноваты, да и рукава тоже. Но подгонять их, `шить сарафаны и легкие платья из ситца` в зоне смысла нет - всегда есть шанс влезть в радиационное пятно и лишиться обновы.

Зона от себя не отпустит

Как говорят эксперты, закрытие Чернобыля - лишь начало большого пути длиной в 40 лет. В саркофаге взорвавшегося четвертого блока - более 160 тонн ядерного топлива. Оно вытекает через бетонные трещины, заражая окружающую местность и превращая речки Припять и Днепр в стихийные хранилища ядерных отходов.
Украина должна расчистить 800 чернобыльских радиоактивных могильников, построить завод по переработке ядерных отходов и новое хранилище. Ранее `вторсырье` украинских АЭС отправлялось в Красноярский край, теперь это признано невыгодным.
Киеву нужно справиться и с чернобыльскими мутациями, после аварии участившимися в тысячу раз и неубывающими. Генетический вред, причиненный взрывом, не удается ликвидировать.
Под все эти проблемы Украина надеялась получить западные деньги. Украинский президент решил остановить ЧАЭС, когда США пообещали Украине дополнительные 78 миллионов долларов. `Коммерческий проект` не оправдался.
Киев требует на закрытие станции 600 млн евро, на ее преобразование в безопасную систему - 758 млн долларов, на строительство двух атомных энергоблоков, скомпенсирующих потерю ЧАЭС, - полтора миллиарда.
Чернобыльская беда успешно перешла из минувшего тысячелетия в нынешнее и собирается в будущее. На очищение зоны нужно всего-то 24 тысячи лет. Это мало обнадеживает горожан, пытающихся вернуть свое прошлое. Они четко знают: Чернобыль их везде догонит. Он не выпускает из своей колючей проволоки тех, кто единожды в нее попал.
В зоне давно особый коммунизм, когда все бесплатно, открыто и честно - для своих.